Интервью с лидером ска-группы «Distemper» Вячеславом «Дацентом» Бирюковым

Недавно самая авторитетная ска-панк группа России отметила свой 25-летний юбилей. На протяжении четверти века они меняют наше мировоззрение и смещают приоритеты на сторону добра. А о том, какими были для музыкантов эти годы, о статусе лидеров ска-панк движения, профессии независимых музыкантов и многом другом мы поговорили с Вячеславом «Дацентом» Бирюковым.

«Главное достижение – это наша аудитория»

Беседовала: Виктория Буланова

В прошедшем году груп­па «Distemper» отмечала 25-летний юбилей, но не­однократно в интервью вы гово­рили, что для вас это просто кра­сивая цифра. Почему не хотели акцентировать внимание на том, что это именно юбилей?

Юбилей немного грустное событие, все-таки 25-летие «Distemper» еще подтверждает и наш возраст. Но мы играем музыку, которая не позволя­ет грустить. И если честно, особо не хотелось выпячивать этот момент. Ну и что с того, что 25 лет?! Вре­мя так промелькнуло, что мы и не заметили.

Но ведь все-таки прошел доста­точно длительный период.

Мы настолько привыкли вести та­кой образ жизни, что не замечаем, как течет время. «Distemper» – это наша жизнь. Некоторые группы живут какими-то мотивациями и до­стижениями. Мы к счастью, всего, что хотели уже добились, и в какой-то степени, даже больше. Никогда не считали себя звездами или, что мы лучше кого-то – нет, мы совер­шенно обычные люди. Мы рады, что нас называют лидерами ска-панк движения в России, в принци­пе, это так и есть. Хотя этот статус толком ничего не дает и в то же вре­мя добавляет ответственности. Воз­можно, благодаря тому, что мы яв­ляемся лидерами в своем движении, мы до сих пор существуем. Играть в группе – серьезное занятие и та­кой образ жизни не каждый сможет выдержать.

У вас насыщенный гастрольный график, вы постоянно гастроли­руете.

Я не сказал бы, что постоянно, в основном по выходным. В будние дни мы сидим дома и каждый за­нимается своими делами. Бывают и большие туры, например, по Сиби­ри мы ездили две недели. В Европе у нас обычно 10-15 концертов – это тоже две, две с половиной недели. А в основном, 2-3 концерта в неделю, бывает, что вообще нет концертов. Так что мы не перетруждаемся, но и не сидим без дела.

В честь 25-летия «Distemper» у вас был тур практически по всей России, плюс Сибирь и Европа. Можно ли сказать, что это один из самых больших туров?

Нет, большие туры у нас были в 2005-2006 годах. Мы играли в Европе 52 концерта подряд, без перерыва, практически два месяца. В начале 2000х мы прошли такую закалку, которую не каждый может себе позволить. Мы начинали со Скандинавии, ехали в Швецию, по­том в Данию, Германию, Бельгию, Францию и так далее. Галопом по Европе, как говорится. Это был су­масшедший дом и я даже не знаю, как мы выдержали. Но организм был молодой и хотелось повидать как можно больше, зато с тех пор, таких длительных туров больше не было. Сейчас 10-15 концертов – это максимум, который мы можем себе позволить, и уже хочется немного отдохнуть.

Вы недавно участвовали в «Berlin Ska City Festival». Впервые игра­ли на этом фестивале?

Именно на этом, да. Это междуна­родный фестиваль, где были пред­ставлены такие группы как: «El Bosso & Die Ping Pongs» – они играют больше 30 лет и это пер­вая группа в Германии, которая на­чала продвигать ска-панк культу­ру, потом английская группа «The Hotknives», наши друзья из Италии – группа «Talco». Вообще, изна­чально мы должны были играть на фестивале «This Is Ska», который проходит в Рослау, но у нашего ба­систа возникли проблемы с визой. У нас произошли небольшие измене­ния в составе, бывший бас-гитарист ушел играть к Вере Брежневой и мы пригласили Костю Чупина. По­этому из-за проблем с документами пришлось отказаться от участия в «This Is Ska» и нас переставили на «Berlin Ska City Festival». Но в сле­дующем году, я надеюсь, мы сможем поехать и на знаменитый фестиваль «This Is Ska». Вообще, мы игра­ли на различных фестивалях это и «Potsdamer Ska Festival», и «Mighty Sounds Festivals», и «Abifestival», и «Force Attack».

А какой фестиваль запомнился больше всего?

Один из самых прикольных – это «Fusion Festival», который проходит в Восточной Германии. Во време­на ГДР там был военный аэродром с большими ангарами, предназна­ченными для самолетов. Сейчас эту территорию используют для про­ведения фестиваля и в каждом из ангаров представлен определенный стиль. В одном ангаре играет метал и звук подстроен именно под ме­талическую музыку, входишь туда и сразу же окунаешься в атмосферу метала. В следующем – рейв, там уже совсем другая тусовка. Тем не менее, это находится на одной тер­ритории и все смешано. Очень кру­то. Когда играли «Distemper» была настолько сильная жара, что просто невыносимо, поэтому пожарные по­ливали публику водой из шланга. Было, конечно, весело.

Вам больше нравится, когда на фестива­лях присутствует смесь разнообразных стилей, к примеру, всё от метала до по­пулярной музыки или же когда узкая направ­ленность?

Любой фестиваль ценен тем, что в нем представ­лены разные взгляды. И даже если это узкона­правленный фестиваль, то однотипных групп нет. Вот даже, на «Berlin Ska City Festival», несмотря на то, что это ска-фестиваль, все же была пред­ставлена эклектика. К примеру, мы играем нетра­диционный, 100% ска и даже ска-панк в понима­нии Германии отличается от той подачи, которую представляет «Distemper». Группа «Talco» играют так называемую патчанку, элементы фольклор­ной итальянской музыки они смешивают с роком, панк-роком и получается нечто своеобразное, но в тоже время это не ска в традиционном его по­нимании, как мы привыкли, первая волна ска, вто­рая или допустим какие-то ямайские исполнители. Я люблю эклектику, люблю смешение разнообраз­ных стилей, поэтому мне больше по душе фестива­ли, где много разнообразных стилей. Чем больше стилей, тем круче.

В связи с насыщенным гастрольным графиком вы очень много времени проводит в дороге, что для вас означает дорога и гастроли?

Вообще я турист со стажем, с детства ходил в походы, различные сплавы на байдарках по порогам, всё это очень люблю. Мне нравится передвижной образ жизни и думаю, что музыкант должен любить это, потому что он не может суще­ствовать без гастролей – это его основной вид де­ятельности. Конечно, есть и студийные музыкан­ты и те, кто просто дома пишет музыку, это тоже очень важно, но рок-музыкант, по моему мнению, должен как можно больше гастролировать. Меня не только не обламывает, я наоборот получаю кайф от того, что мы ездим. Бывает, что какую-то не­делю нет концертов, и уже себе места не находишь. А для ребят, которые помимо группы еще работа­ют, как наш тромбонист Вася, гастроли – это еще возможность отдохнуть от основной работы.

Вы бы не смогли просто сидеть дома и сочи­нять музыку, писать песни?

Нет, это не моё. Я люблю ездить, выступать на сцене и именно исполнять для людей. Безусловно, писать музыку необходимо, несмотря на то, что мы написали столько, что её хватит на 100 лет вперед, тем не менее, постоянно готовим что-то новое. Ре­петируем два раза в неделю и, в принципе, это стало не то что традицией, а образом жизни, приходишь на репетицию и знаешь, что сегодня будет что-то новое. Вот сейчас работаем над двумя новыми ве­щами.

И записываться вы уже будете на собственной студии?

Да, мы недавно открыли собственную студию зву­козаписи. 25 лет писались на разных студиях и ни разу не были удовлетворены результатом на 100%. И вот, наконец-то, решили вложиться и сделать собственную студию. Песня «Лови волшебные мгновения», которую мы записали в конце декабря – это уже продукт собственной студии «Distemper Records». Мы прекрасно видим, что творится кри­зис, и у молодых групп просто нет средств, чтобы сделать запись. В Москве это вообще стоит сумасшед­шие деньги. При этом можно потратиться и в результате получить продукт совершенно нестоящий этого. Ка­чество работы студии в первую очередь зави­сит от звукорежиссера, мы в этом тоже убедились на собственном опыте. Можно купить оборудования на 100 миллионов и пустить идиота, который не сможет этим восполь­зоваться и все испортит. У нас работает один из лучших звукорежиссеров, это Денис Иванов, он из Тольятти с «Turbo Lax Records». И если кто-то хочет записаться на студии «Distemper Records», это стоит буквально 500 р. в час, такая цена на се­годняшний день.

новые композиции вый­дут в качестве сингла или же войдут в альбом?

Выпускать сингл на физическом носителе сейчас не имеет смысла. Конечно, его можно включить в дискографию и сделать номерным, но мы группа, которая никаким об­разом не связанна с шоу-бизнесом и у нас нет такого, как сейчас рас­пространено – выпустить сингл, презентовать его везде, выложить на «iTunes» и стараться как-то мо­нетизировать. Мы наоборот реши­ли, что будем делать новые песни, просто выкладывать их в интернет, в свою официальную группу «Вкон­такте», и когда соберется достаточ­ное количество материала: минимум 10-12 песен – выпустим альбом.

К 25-летию мы сделали новые аранжировки для некоторых ста­рых песен и выпустили альбом «Distemper-25», который на юби­лейном концерте в «ГлавClub» по­дарили посетителям. Мы раздали 1,5 тыс. пластинок и всем даже не хватило. Сейчас не то время, для того чтобы выпускать альбомы и мо­нетезировать их, люди не хотят по­купать физические носители. Но мы от этого не горюем, так как никогда не стремились заработать деньги с помощью продажи альбомов. Не­смотря на 25-летний стаж, мы счи­таем, что музыка, а тем более панк-музыка, мы как ни крути, являемся частью панк-культуры, должна рас­пространяться бесплатно. Но наши диски также продаются, и кто хочет, может их приобрести, несмотря на то, что можно скачать и бесплат­но. Все альбомы «Distemper» есть на «RuTracker» и «Вконтакте». В частности, альбом «Distemper-25» есть и на «iTunes» и там его тоже покупают, хотя он также доступен и бесплатно. Единственное, мы край­не негативно относимся к краудфан­дингу. Считаем, что сначала музы­кант должен сам дать что-то людям, а потом уже кто захочет, тот купит этот продукт.

О сроках выхода нового альбома, конечно же, говорить еще рано?

Нас никто не подгоняет и если по­лучится сделать это быстро, сдела­ем быстро. Думаю, что в этом году мы все же напишем новый матери­ал для альбома, а там как пойдет. Я, например, всегда нахожусь в со­стоянии написания текстов песен. У нас с Баем уже такой тандем сло­жился – Бай сначала пишет музыку, делает рыбу, а я соответственно, во­кальную мелодию и текст. И наобо­рот, если у меня появляется какая-то интересная текстовая задумка, я от­даю ее Баю, и он уже придумывает партию бас-гитары, гитары, ос­новную партию духовых. Поэтому в принципе, мы с ним работаем в паре, я думаю, что это максимальное достижение, к которому мы пришли спустя много лет. Остальные ребята в группе уже берут на себя испол­нение, и на них лежит ответствен­ность за качество. Если кто-то где-то лажает, то естественно, получает за это негативные эмоции от Бая.

Вы говорите, что ваш тандем –это большое достижение, к ко­торому вы пришли спустя много лет. В начале возникали какие-то недопонимания?

Не то что недопонимания, просто еще не знали, как писать музыку, каждый хотел что-то добавить. В связи с этим возникла неразбери­ха. Мы не знали, с помощью какой музыки нам лучше что-то говорить со сцены, что подойдет лично нам. Группа – это совместное творчество и совместный имидж. Это как игра в команде, если один футболист облажается, то тень падает на всю команду. То же самое и в группе, у гитариста порвалась струна, и кон­церт остановился всего на минуту, а тень пала на всю группу. Поэтому для того чтобы группа работала как единый механизм требуется много времени. У нас на это ушло 10 лет.

За эти 25 лет, какие бы вы выде­лили значимые моменты в жизни группы?

Одно из главных достижений – это когда люди начали воспринимать нас как вестников свободы и пози­тива. Специально мы не делали себе такой имидж, но очень много людей благодарят нас за то, что мы именно с позитивом помогаем изменить ми­ровоззрение.

Я свои мысли выражаю в песнях и всю жизнь писал о том, что думаю. Никогда не было какой-либо конъ­юнктуры. Мы не любим общаться в соцсетях, что-то доказывать, тем более сейчас, когда там сплошная словесная помойка. Еще много лет назад у нас вышла песня «Интернет пи***болы», как раз о том, что че­рез монитор люди кишки друг другу вспарывают, а выходят на сцену и поют песенки про цветочки. Мы же всегда пели жестко, и все свои мысли выражали в песнях. Можно послу­шать любой альбом «Distemper» и понять, что мы думаем об этом мире. Например, альбом «Гордость, вера, любовь» 2013 года, немного пафос­ное название, но на сегодняшний день это наш взгляд на современный мир. Возьмите любую песню: «Нет нелегальных людей» – о том, что границы – всего лишь условности и люди во всем мире одинаковые. «Со мной никому не справится, мне любая война не нравится» – пес­ня против войны, естественно, что каждый хочет мира. В каждой песне заложены наши мысли, и мы именно через песни общаемся с миром. Я не понимаю когда какие-нибудь поп­совики, которые всю жизнь поют о соплях, в интернете строят из себя бойцов. Если ты музыкант и хо­чешь что-то сказать людям, то гово­ри это со сцены, через свои песни.

Потому, что сколько людей, столько и мнений, и каждый прав по-своему, доказывать что-то через интернет – просто себя не уважать. Поэтому мы через песни стараемся по максимуму общаться с людьми.

С помощью песен вам действи­тельно удается менять мировоз­зрение людей. При этом многие композиции, несмотря на то, что написаны энное количество лет назад, до сих пор не утратили своей актуальности. Как вы ду­маете, в чем секрет?

Наверное, в честности. Видно когда человек в песнях говорит о том, что знает и наоборот, когда старают­ся использовать какой-то модный тренд, чтобы достичь коммерче­ского успеха. Некоторые музыкан­ты почему-то думают, что для того чтобы добиться успеха, нужно на­писать о чем-то модном и современ­ном, но мода постоянно меняется и люди, которые думают о сиюминут­ной выгоде и современных трендах, так же быстро уходят со сцены, как и набирают популярность. Мы из­начально свое мировоззрение во­площали в песнях. Я писал именно про то, что думал. С одной стороны, это может быть не совсем круто, так как люди хотят услышать что-то более поэтическое, но я старался свои мысли выразить наиболее по­этическим образом. По молодости это было конечно жестко, было много ненормативной лексики и не­которые песни спустя время выглядят глуповато. Сейчас ответствен­ность накладывает свой отпечаток и уже отвечаешь за каждое слово. Поэтому я стараюсь свои мысли изложить поэтическим образом, чтобы это было интересно слушать, но в тоже время все честно, ни ка­кой конъюнктуры и, конечно же, максимум позитива.

Что для вас означает «Бруталь­ный позитив»?

Брутальный, потому что у нас все-таки мужская музыка. Она бывает эмоциональной, например, песня: «Слезы», «Может все присни­лось», какие-то песни о любви, но все равно это настоящая мужская музыка без каких-то соплей, что-то достаточно брутальное. Хотя мы себя бруталами не считаем, есть более брутальные группы, но в кон­тексте ска-панк музыки стараемся совместить позитивную бруталь­ность с легкостью восприятия. Это сложно, потому что многие люди, когда слышат жесткую музыку, воспринимают ее, как что-то оттал­кивающее.

Мы же с помощью музыки объеди­няем разных людей. У нас среди по­клонников есть и любители легкой музыки, и жесткой, брутальной. Мы не разделяем людей ни по воз­расту, ни по полу, ни по цвету кожи. «Distemper» слушают люди от 14-15 лет до 80. Немногие группы мо­гут похвастаться такой разношерст­ной армией поклонников. Главное достижение за эти 25 лет – это, ко­нечно, наша аудитория. Несмотря на то, что мы играем контекстную ска-панк музыку, это не эстрада, не поп-музыка, рассчитанная на мас­сы, тем не менее у нас такие раз­ношерстные поклонники. На боль­ших мероприятиях можно увидеть срез своей публики и я честно не ожидал, что на юбилейный концерт в «ГлавClub» нас придет поздра­вить такое количество людей, было очень приятно.

У вас большая аудитория, но при этом не было активной поддерж­ки со стороны радио, телевиде­нья и других СМИ. Люди все же чувствуют искренность и это в первую очередь подкупает.

У нас никогда не было даже дирек­тора, мы до сих пор сами делаем себе концерты и все стараемся де­лать своими силами – настоящий D.I.Y. Хотя бы поэтому можем считать себя 100% независимой группой. Конечно, есть ребята, ко­торые помогают нам с организацией концертов в Москве и Питере, но какими-то агентами их лишь услов­но можно назвать. За 25 лет у нас даже не было ни одного професси­онального клипа. Ну, потратим мы кучу денег на этот клип, будет он крутой и что с того? Все уже и так прекрасно знают кто мы. Мы за­няли свою нишу и какой бы крутой клип не сняли, нашу карьеру он уже не изменит. Все, кому нужна наша музыка уже нашли нас за это вре­мя. Загадка в том что, не стремясь к своему пиару, мы имеем армию по­клонников.

Конечно, время от времени нас при­глашают на радио и телевиденье. Но нет такого, что образовалась группа, ей всего месяц, но уже пи­шут объявление: «В штат требуется специалист по пиару, агент, звуко­режиссер и так далее». У нас даже нет своего звукорежиссера, мы экономим деньги организаторам, чтобы не возить с собой еще одно­го человека. Прекрасно понимаем, что звукорежиссер в клубе, на сво­ем аппарате, вырулит не хуже, чем собственный. Такие нюансы приш­ли уже с опытом. Мы уже можем написать книгу о том, как выжить независимой группе в любых ус­ловиях и при этом еще умудриться заработать себе на жизнь. Мы ни­когда не играли ни на корпорати­вах, ни на каких-либо политических акциях, какие бы деньги за это не предлагали и с какими бы лозунга­ми они не проходили. Мы сами по себе, если кто-то хочет позвать нас, пожалуйста, но «Distemper» всег­да останется группой «Distemper». С помощью нас никто не сможет сделать себе рекламу и мы не будем никого рекламировать своей музы­кой. Это основной принцип, на ко­тором мы стоим.

У вас изначально была очень четкая позиция. Насколь­ко сложно было сохранить ее на протяжении стольких лет?

Конечно, нас старались затащить в разные тусовки и приходили ком­мерсанты со словами: «Мы из вас сделаем суперпроект! Вложимся в клип, альбом, повсюду будет ре­клама, вот только нужно сменить название, а то «Distemper» слиш­ком дурацкое». Естественно, мы их отсылали и шли своим путем. Я гор­жусь тем, что у нас есть и мы не со­бираемся это разбазаривать. При­ходится собирать волю в кулак для того, чтобы оставаться честными и независимыми.

Мы общаемся с разными музыкан­тами и видим взлеты и падения раз­ных групп. Не исключено, что наша популярность может увеличиться, а может упасть – мы готовы к это­му. Если на наших концертах будет 10 человек вместо 1000, значит этим людям нужно то, что мы делаем на данном этапе. Мы не будем менять­ся для того, чтобы соответствовать моде. Когда-то мы были модными, но тем не менее, мы сами создавали эту моду, а не занимались повто­рением. И до сих пор мы остаемся законодателями моды на ска-панк культуру в России. Мне нравится то, что мы делаем, мне нравится наша подача, и весь свой опыт мы по максимуму стараемся воплотить в наших песнях. Пусть для кого-то это просто и банально, зато для нас честно и от души. Кстати, на сайте https://diplom-s-reestrom.com/ вы сможете купить диплом с регистрацией в реестре по низкой цене.

Говорить о сложных вещах, про­сто и понятно для каждого – до­статочно трудно и не всем уда­ется.

Да, я согласен. Но вот такой вот он, ска-панк от группы «Distemper». Мы любим своих поклонников и стараемся изменить хотя бы крупи­цу мировоззрения каждого, так как жизнь тяжелая у всех и с годами это не меняется. Нам повезло, что в своей ранней молодости мы вы­брали такой подход к музыке. При­выкли все делать с нуля, без чьей-либо помощи. В каких подвалах только мы не репетировали и на каких инструментах не играли, зато получилось то, что есть сейчас.

Несмотря на то, что жизнь с го­дами становится лишь труднее, вам удалось за это время не толь­ко сохранить позитивное миро­воззрение, но и поделиться им с окружающими.

В моем понимании, позитивное ми­ровоззрение – это возможность де­лать то, что ты любишь и при этом стараться изменить в лучшую сто­рону мировоззрение других людей, их взгляд на эту жизнь. Потому, что очень много уныния, политики по­стоянно сталкивают людей в какую-то яму, люди жили, жили и тут на тебе… Что теперь делать, никто не знает. Поэтому стараешься сказать что-то, чтобы сдвинуть мировоз­зрение людей в лучшую сторону, что не все потерянно, жизнь про­должается и музыка создана для того, чтобы дружить и объединять людей.

В одном из интервью вы говори­ли, что по-настоящему вам уда­лось почувствовать себя фронт­меном лишь после того, как вы сложили с себя полномочия гита­риста. Почему?

Без гитары я почувствовал себя бо­лее свободно и, в принципе, это по­влияло на общий имидж группы, он стал более мобильным. Мы также ввели обязательные радиомикрофо­ны для духовиков, чтобы никто не был привязан к стойке. У нас нет ни единого момента в концерте, когда мы стоим на месте, мы постоянно в движении, что еще раз подчер­кивает танцевальность и угарность нашей музыки. «Distemper» – это не только чумовая музыка, но и чу­мовое восприятие.

Имеет ли внешний вид особое значение в имидже коллектива?

Для нас внешний вид имел не самое главное значение, но стал большим плюсом. Опять же, мы использова­ли основные символы ска-культуры и ска-панк движения. Придумали один раз себе клетчатую форму и это стало элементом нашего имид­жа, причем фундаментальным, не то, что сегодня вышли в красной рубашке, завтра в зеленой и так каждый концерт разный.

Не думали отказаться от клетча­той формы?

Как раз, на 25-летие мы с Баем это обсуждали, но взвесив все плюсы и минусы, решили не отказываться. Люди уже узнают нас по этой клет­ке и внешний вид – это все же эле­мент узнаваемости. Например, я 15 лет ношу дреды и за это время они стали моей визитной карточкой. У кого-то визитная карточка в карма­не, а моя визитная карточка – это дреды. И если кто-то не знает меня в лицо, то узнает по дредам, это тоже прикольно. Также и внешний вид, форма – это наша визитная карточка. Тоже самое и наш антро­поморфный маскот, собака. Везде присутствует его изображение.

В начале нашей беседы вы гово­рили, что молодые группы живут достижениями и мотивациями, а когда вы только начинали, какие себе цели ставили?

Будучи подростками по 15-16 лет, стремление было одно – выйти на сцену и почувствовать себя музы­кантом. Потому что такой профес­сии, как музыкант не было. Кода я учился в школе, у меня была одна профессия – идти работать на за­вод АЗЛК. Но мы были фанатами музыки и я помню, как подрост­ ками, сидя на лавочке у подъезда, мы пили портвейн, пиво и слушали хардкор-панк, который тогда толь­ко начинал продвигаться, это была середина – конец 80х. Причем в то время был популярен хэви-метал – «Accept», «Iron Maiden», трэш-метал – «Metallica», «Slayer». Мы же слушали хардкор-панк группы, о которых никто не знал, те же: «Negazione», «Jingo de Lunch», «Carnivore», «Cryptic Slaughter», «Fugazi», Ян Маккей. Начинали конечно с того, что было до­ступно, с того же хэви-метала, но когда появился хардкор-панк стали понимать, что существует и дру­гая музыка. Может быть, тогда уже в мировоззрении что-то щелкнуло, что не нужно идти проторенной до­рожкой, возможно, стоит попытаться быть действи­тельно независимыми, как те же самые хардкор-панк группы. Поэтому цель была попробовать себя в музы­ке, стать настоящим музыкантом. Мои родители всю жизнь относились к этому с непониманием. Как можно быть музыкантом и тем более играть какой-то хардкор-панк, что это вообще такое? Одно дело Ростропович или Вилли Токарев, вот это музыканты. А что такое «Jingo de Lunch» и «Fugazi» никто не понимал и объ­яснить было невозможно. Для кого-то это баловство, а для кого-то стало смыслом жизни. Конечно, когда мы только пробовали, то даже не ожидали, что это станет нашей профессией, потому что сейчас быть независи­мыми музыкантами – это наша профессия.

Но вы с детства хотели быть музыкантом?

Да, а еще больше захотел, когда после школы по­шел учиться в техникум и когда начались дебильные предметы наподобие НВП, когда заставля­ли каждую косичку состригать и нельзя было даже серьгу в ухе носить. Это только усилило мое жела­ние быть музыкантом и каким-то неформалом. Ког­да появилась такая возможность, то естественно, я этим воспользовался. И неформальный образ жизни – это то, чего я всю жизнь хотел и к чему стремился.

Помните ли вы свой первый выход на сцену?

Могу припомнить. Это было в клубе Отрадная, так на­зываемая «Отрыжка». Конечно, много воды с того мо­мента утекло. Но первые ощущения ни с чем не сравни­мы. И не то, чтобы первый концерт, так как они были в принципе одинаковые, но вот где-то первый год, было очень круто выходить на сцену и чувствовать себя груп­пой. Это непередаваемое волнение. Сейчас, не скрою, бывают моменты, когда ты выходишь на сцену и по­нимаешь, что это стало в какой-то степени стандартом, но даже спустя 25 лет на каких-то крупных концертах иногда бывает волнительно. Понимаешь, что может быть какая-то лажа, накладка, всякое бывало и уже знаешь, как с этим справится, но волнуешься не по этому поводу, а от того, что много людей и хочется не ударить в грязь лицом, сохранить уровень. Чем больше людей тебя знает, тем больше ответственности за собой чувствуешь.

Как вы думаете, действительно ли существует за­висимость от сцены?

Конечно. Я, например, таких эмоций как на концер­те негде больше не испытываю. Когда на тебя смотрят столько глаз, люди орут, угорают, улыбаются, кто-то даже плачет – это, действительно, круто. Для меня эти эмоции ни с чем не сравнимы, я этим питаюсь и заряжаю свои батарейки.

Исходя из вашего опыта, каких ценностей должна придерживаться группа для того чтобы отпраздно­вать 25-летний юбилей, 50-летний и так далее?

Для того чтобы играть в группе нужно быть групповым игроком. Нельзя думать, что ты круче других, что мо­жешь лучше остальных написать песню или сыграть. Чтобы сохранить группу на протяжении 25 лет нужно идти на компромиссы. Это как в семейной жизни, люди первый год живут счастливо, а уже через два года бы­товуха затягивает настолько, что начинают ненавидеть друг друга, но для того чтобы сохранить семью идут на компромиссы. Так же и в группе, мы не обязаны любить друг друга, но в тоже время должны понимать. Для это­го музыкантам нужно быть снисходительными. Лучше всего распределить обязанности, чтобы каждый отвечал за свое дело. Я, например, пишу тексты и знаю, что на мне лежит эта ответственность, я должен сделать это на 100% круто, потому что если я облажаюсь, тень упа­дет на всех. Многие хотят быть музыкантами для того, чтобы быть знаменитыми, вести богемный образ жиз­ни. Люди насмотрятся передач о голливудских звездах, которые на ковровых дорожках виляют задницей и весь мир смотрит на них и говорит: «Это круто!», а школь­ники роняют слюни. Я считаю, это не к чему. Конечно, ты не должен быть простаком, если уж вышел на сце­ну, то нужно иметь стержень и быть личностью, чтобы люди к тебе прислушивались. А для того чтобы быть личностью, нужно что-то делать, и не просто что-то, а что-то интересное. Поэтому основной рецепт – не быть пафосным. Если ты хочешь много лет играть в группе и чувствовать себя позитивно, нужно идти на компромис­сы и убрать весь пафос из отношений.

© Журнал «Distortion»